Дорогой друг, все болезни, как известно, от нервов. И мне категорически не хотелось бы тебя огорчать, тем самым ухудшая качество твоей жизни. Тех, кто этим занимается, и без меня уже более чем достаточно. Поэтому просьба: просто не читай этот пост, если в былые времена не смог из-за вполне естественного омерзения досмотреть фильм классика итальянского кинематографа Пьера Паоло Пазолини «Сало, или 120 дней Содома». То есть если знаешь, что, собственно, с таким явным удовольствием кушает размещенный в кадре ниже отъявленный фашист, персонаж этой ленты.

Если же решишься прочитать, то прошу учитывать следующее. Полная стенограмма обсуждения в Рийгикогу законопроекта 746 SE (о переносе строений) занимает 32 страницы, из которых я перевел 4. Выбрал из речи министра юстиции отрывки текста, поясняющие суть предлагаемых ею изменений, а из вопросов и выступлений коллег – самые яркие, даже меня поразившие мыслеизъявления. Желающим изучить первоисточник целиком – добро пожаловать сюда https://stenogrammid.riigikogu.ee/et/202212141400#PKP-542493. Во-вторых: массовое помешательство характерно для любого парламента за пару месяцев до выборов, и Рийгикогу — не исключение. И последнее: перевод дословный, чтобы, не дай бог, ни у кого не появилось претензий.

Поехали:

Justiitsminister Lea Danilson-Järg

Надобность этого законопроекта исходит прежде всего из того, что в Эстонии по-прежнему есть множество строений оккупационного времени, прежде всего публично экспонируемых монументов, скульптур, памятников, которые ранят чувство справедливости общества, но могут представлять опасность и для безопасности Эстонии, и поэтому не годятся для публичного пространства. Особенно после того, как в Украине, по сути дела, теми же самыми, тем же режимом, продолжающимся режимом, так сказать, идет война.

(Понимаю, что последнее предложение может удивить совершенством формулировки. Поэтому приведу здесь сказанное министром в оригинале: «Eriti peale seda, kui Ukrainas on põhimõtteliselt nendesamade, sama režiimi, jätkuva režiimi nii-öelda sõda käimas.» В общем, не стреляйте в переводчика, он добросовестно дает дословный перевод.)

Правительство договорилось, что надо отдельно предусмотреть и правовые нормы, чтобы таких неприличных объектов в нашем публичном пространстве не было. Как мы будем регулировать это положение? Цель законопроекта – добавить в Строительный кодекс требование, по которому публично видимая часть здания, также публично экспонируемый монумент, скульптура, памятник и иное подобное строение не должно быть подстрекающим к вражде или поддерживать или оправдывать оккупационный режим или акт агрессии, совершение геноцида, преступления против человечности или военного преступления.

Памятники, которые у нас сегодня советским оккупационным режимом в публичном пространстве установлены и по-прежнему существуют, они возведены на лжи. Как эту действительную историю Эстонии, они отрицают действительную историю Эстонии и они не акцептируемы ни этически ни морально и такие здания и строения не подходят публичному пространству Эстонии и их надо бы удалить. В то же время, добавление подобного требования в Строительный кодекс не означает и того, что все несущие на себе символы времен оккупации здания и строения или их части автоматически подлежат удалению. Каждый объект надо, естественно, в свете добавляемых к требованию критериев оценить по сути и отдельно, и в случае необходимости привлечь экспертов.

…

Параграф 2 законопроекта предусматривает положение по применению, по которому необходимо строения привести в соответствие с новым требованием в течение трех месяцев со вступления в силу этого закона.

…

В завершение хотела бы сказать это, я использовала бы здесь слова заместителя председателя Исамаа Марта Лаара и он называл эти советские монументы монументами лжи и, по-моему, это очень хорошо подводит итог этому содержанию. Я считаю, что до тех пор, пока эти монументы остаются в нашем публичном пространстве, мы помогаем этой лжи и мы не освободились окончательно из клещей оккупации.

…

Естественно у нас здесь действовала уже довольно много времени, с лета, образованная при прежнем правительстве тайная комиссия при Госканцелярии, которая недавно вышла к общественности с объемным отчетом, в котором были отображены свыше 300 объектов. Возможно, такие объекты есть еще. Так что обязательно можно для начала взять рекомендации этой комиссии. В этом списке было очень много воинских захоронений, но было и 55 объектов, которые чисто монументы.

Peeter Ernits (EKRE)

А тайная комиссия правительства обсуждала снос собора Московского Патриархата, собора Александра Невского здесь у нас, напротив Рийгикогу?

Justiitsminister Lea Danilson-Järg

Я не могу сказать, что там конкретно обсуждалось, этого (собора) в итоговом рапорте или в этом списке объектов не было. Наверное это станет объектом каких-нибудь следующих дискуссий.

Anti Poolamets (EKRE)

Я вдохновился вопросом Марии Юферевой-Скуратовски, когда она спросила, не ликвидируем ли мы этим историю, наслоения истории. А не известно ли вам, сохранились ли в России ценные наслоения истории времен немецкой оккупации, как Adolf-Hitler-Strasse во Пскове и прочих местах? Целы ли эти символы Германии в наслоениях истории и как у нас в сравнении с Россией могло бы быть?

(Вопрос так хорош сам по себе, что ответ министра на его фоне бледнеет. В этом и аналогичных случаях я и буду переводить только вопрос или его ключевую часть.)

Ruuben Kaalep (EKRE)

Если этот проект станет законом, то – символику коммунистического режима Китая, который в очень ясной связи с геноцидом уйгуров и тибетцев – надо отовсюду из публичного пространства удалить, и, например, с фасада здания посольства?

Mart Helme (EKRE)

В Пуллапяя есть памятник Александру III, приведением которого в порядок занимается НКО Витязь. Там каждый год собираются русскоязычные люди, чтобы отметить какие-то свои знаменательные даты. В то же время этот объект – под охраной департамента охраны памятников старины. Что мы с ним будем делать? 

Justiitsminister Lea Danilson-Järg

Если там есть все эти названные в законопроекте обстоятельства, что мы имеем дело с объектом, возбуждающим вражду, поддерживающим или оправдывающим оккупацию, то его во всяком случае надо удалить.

Peeter Ernits (EKRE)

Я вернусь к этому собору Александра Невского. … Правление Isamaa или в окружных организациях Isamaa обсуждался ли тот план, ну, например, перестроить его в какую-нибудь лютеранскую церковь? 

Justiitsminister Lea Danilson-Järg

Я считаю, что это существенная проблема там, какое наставление там и какой совет членам общины дается, когда… когда члены общины спрашивают про события на Украине – я считаю, что это значительно большее беспокойство сегодня, чем само это здание.

Riho Breivel (EKRE)

Вдруг и правильнее нам собор Невского и, может быть, Ласнамяэскую церковь тоже перестроить в лютеранскую церковь, поменять известные вещи – и мы сможем разрешить этот вопрос очень человечно и ради процветания нашего государства и народа?

Justiitsminister Lea Danilson-Järg

А вот это уже совсем другая тема и это надо бы на политическом уровне обсудить, каково вообще будущее Русской Православной Церкви в Эстонии. … Посмотрим, в соответствии с ситуацией, но без сомнения надо следить, какое наставление там в церкви все-таки ежедневно общине дают.

Tarmo Kruusimäe (Isamaa)

В таллинском горсобрании я привел пример, что теперь случится, если кто-то захочет, например, в Ласнамяэ или в городе Москва установить памятный фонд Бату-хана?

(Еще раз — перевод дословный: «Tallinna volikogus tõin näite, mis nüüd saab, kui keegi tahab näiteks Lasnamäele või Moskva linna paigutada Batu-khaani mälestusfondi?» И, тем не менее, вопрос этого оратора я здесь размещу, потому что иначе вы решите, что я всё выдумал.)

Я не знаю, что там в Москве, обсуждали бы они это или нет, но в Эстонии можно сказать, что потрясающий мужик был.

(«Ma ei tea, mis seal Moskvas, kas nad arutaksid seda või mitte, aga Eestis võib öelda, et vinge mees oli.»)

В книжке прочитал, почему нет, что вам при этом понравилось, потому что до Эстонии они же не добрались.

(«Et raamatust lugesin, miks mitte, mis teile selle juures meeldis, sest Eestini nad ju ei jõudnud.»)

Таким образом эстонцы такие крутые братишки, что можем Бату-хану памятник установить.

(«Seega on eestlased nii kõvad vennikesed, et võime Batu-khaanile panna mälestusmärgi küll.») Это поможет?

Ülle Rajasalu (Reformierakond)

То, что Маарьямяэ – территория кладбищ, мы слышали. Но я говорю об этом обелиске, который на самом деле такой лезущий в глаза, возвышающийся в облака, что: когда и кто его уберет?

И, в завершение, несколько отрывков из речей, произнесенных от лица фракций:

Toomas Jürgenstein (SDE)

Эти обсуждения изменения церквей показались мне слегка чрезмерны. Но нельзя никогда забывать, что духовные памятники и символы всегда сильнее материальных. Будем иметь это в виду.

Paul Puustusmaa (EKRE)

И теперь представьте себе, что, например, у уйгуров, или, скажем, у какого-нибудь другого народа в Тибете, не в Тибете, а в Муанмаре есть другой народ-осколок, который в беде, начнет идти в нашу сторону, и в один момент, или, скажем, вот хоть буддисты из Китая с областей Тибета начнут сюда идти, и в один момент их здесь 100 000.

(Вот она, оригинальная фраза из стенограммы: «Ja nüüd kujutage ette, et näiteks uiguuridel, või siis ütleme, mõnel teisel rahval Tiibetis, mitte Tiibetis, vaid Myanmaris on teine rahvakild, kes on hädas, hakkab siiapoole tulema, ja ühel hetkel, või ütleme, kas või Hiinast budistid Tiibeti aladelt hakkavad siia tulema, ja üks hetk on neid siin 100 000». Вот так выражают мысли те самые люди, которые хотят перевести детей из русских семей на эстонский язык обучения.)

Или, скажем, если мы начнем обдумывать эти символы, которые на нашей земле в виде строений, в виде строений… Возьмем замок Курессааре. Черт возьми, это же, на самом деле, один большой символ оккупации!

Tarmo Kruusimäe (Isamaa)

Памятники зла и символы зла надо удалить. …

Эти местные самоуправления, которые поняли, что теперь то время, сделали это. И у нас есть местные самоуправления, которые ни за какую цену. У этих местных самоуправлений я и спрашиваю, что если мы на территорию вашего самоуправления поставим памятник Бату-хану. Вы спросите, почему. А мы скажем, что почему бы нет, потому что Бату-хан был очень даже крутой мужик, а вишь ты, до Эстонии не добрался. И поэтому эстонцы такие жесткие мужики, и ставят памятник Бату-хану – видите, сюда они не добрались. Я считаю, что эти местные самоуправления скажут, что крайне гибкая мысль у эстонцев, так же?, но из-за чего-то не поддержат.

(Need kohalikud omavalitsused, kes said aru, et nüüd on see aeg, tegid selle ära. Ja meil on kohalikke omavalitsusi, kes mitte mingi hinna eest. Nendelt kohalikelt omavalitsustelt ma küsingi, et aga kui me teie kohaliku omavalitsuse territooriumile paneme Batu-khaani mälestusmärgi. Te küsite, miks. Aga me ütleme, et miks mitte, sellepärast et Batu-khaan oli küll väga vinge mees, aga näed, Eestisse ei jõudnud. Ja sellepärast eestlased on nii kõvad mehed, panevadki Batu‑khaani mälestusmärgi – näete, siia nad ei jõudnud. Ma arvan, et need kohalikud omavalitsused ütlevad, et äärmiselt agiilne mõte eestlastel, on ju, aga millegipärast ei toeta.)

Всё, приехали… Всей страной. Причем туда, куда даже билеты брать не собирались.