Факты, о которых вы не прочтёте в СМИ
Цель этой публикации — донести информацию, о которой никто другой не пишет.
Об этом, скорее всего, не напишут ни Põhjarannik, ни Delfi, ни Postimees.
Об этом пишу я. Потому что Я СВОБОДНА!
Три года назад начался путь, которого я бы не пожелала никому. На фоне коррупционного скандала в Кохтла-Ярве я внезапно стала подозреваемой. Мне выразили недоверие. На меня смотрели как на виновную ещё до того, как кто-либо задал вопрос: «А в чём же истина?»
Меня попросили уйти с должности — с той самой, которую я исполняла с честью, достоинством и всей душой. И я ушла, потому что уважаю ответственность.
В тот роковой день — 4 октября 2022 года — моё имя появилось на всех первых страницах. Не за поступок, а за предположение. Не из-за фактов, а из-за домыслов. Я ещё не имела возможности высказаться, но моё лицо, имя и прошлое уже были выложены перед обществом — без защиты, без понимания.
Прокуратура делала свою работу. И должна была делать.
Но хуже всего была работа СМИ.
Медиа вынесли мне приговор до какого-либо официального обвинения. Заголовки не ждали фактов. Общественное мнение сформировалось моментально.
И это имело реальные последствия — мне выразили недоверие не только на страницах газет, но и с трибун, под давлением СМИ. Меня называли коррупционером. Преступницей. В каждом материале мелькало слово «подозреваемая». Я больше не была Эвелин — я стала «коррупционеркой». Один человек даже сказал, что переживает, как моё присутствие скажется на ее репутации. Интересно, не хочет ли она теперь извиниться, читая эти строки?
Послание было ясным: человек, чьё имя связано с расследованием, автоматически теряет право на доверие, защиту и понимание.
Эти три года были не просто «процессом».
Это были годы, в которые я жила с осознанием, что общество уже вынесло мне приговор. До суда. До анализа доказательств. До всякой ясности.
У меня было имя, семья, работа и достоинство — и всё это пытались втоптать в грязь.
Моим детям пришлось жить с тем, что об их матери говорили всё, кроме правды. Им пришлось видеть, как от тебя отворачивается общественность. Как даже молчание превращается в громкое обвинение. Как слова «расследование» и «подозрение» рушат домашний покой, личную смелость и веру в справедливость.
Я выжила только благодаря тому, что рядом со мной была настоящая сеть поддержки. Мои люди! Те, кто верили в меня. Безоговорочно. Коллеги и партнёры, которые считали, что я достойна продолжать своё дело. Которые не сожгли меня на костре и дали мне возможность работать дальше. И за это я им бесконечно благодарна!
Сегодня всё это завершилось.
Уголовное дело в отношении меня прекращено. Подозрения сняты. Все подозрения.
Но никто не вернёт мне те годы, когда я была вынуждена молчать и нести клеймо позора — клеймо, полученное ещё до всякого доказательства вины… которого так и не оказалось.
Если наказание приходит не в виде приговора суда, а в виде публичного позора — это не правосудие.
Если человека оправдывают, но к этому моменту его жизнь, работа и репутация уже разрушены — это не личная трагедия. Это — общественная несправедливость.
Я не говорю это, чтобы вызвать жалость.
Я говорю это, потому что слишком многие люди молча живут такой же жизнью. Тень обвинения остаётся даже тогда, когда никакой вины никогда и не было.
И об этом не пишут.
Сегодня пишу я.
Потому что у меня есть имя. У меня есть семья. У меня есть дети. У меня есть право. И теперь — снова — у меня есть голос.
Правде не нужны громкие колонки — ей нужна смелость, чтобы быть произнесённой.
Сегодня пишу я. Не кто-то другой.
Потому что никому не интересна «реабилитация». Интересна — грязь.
Особая благодарность адвокатскому бюро Кюллике Намм. Вы — лучшие!
Берегите себя и своих близких.
С уважением,
Эвелин Данилов
Добавить комментарий