Я был на втором курсе матфака ТГУ, когда один будущий программист, по фамилии Блинчук, учившийся на два курса старше меня, поспорил сразу с несколькими обитателями нашего общежития, что проживет (пропитается и прокурит) месяц на 3 (три) рубля. 30 дней! По 10 копеек в сутки!

Пари было принято. При этом незамедлительно были приняты и строжайшие меры к тому, чтобы исключить любую жалость из сердец общежитских девушек: ах, сколько раз спасали нас от голодной смерти их добрые сердца и кулинарные таланты!.. Тайное отчуждение съестных припасов — хоть колхозных, хоть единоличных — также нарушало условия пари. И запрещалась подработка на предприятиях пищевой промышленности, где, например, на тартуском мясокомбинате, кормили в ночную смену бесплатно. Интрига усугублялась тем, что заключивший пари был отчаянный курильщик, а бросить курить – это тот еще подвиг.

Не буду интриговать: Блинчук это пари выиграл. На выданные ему медью три рубля он сразу приобрел шесть пачек сигарет «Тулуке» (без фильтра, 60 копеек за всё плюс 3 коп. за три коробка спичек), резал каждую сигарету на три части — и горя не знал. Эти сигареты были настолько омерзительны, признавался позже Блинчук, что три затяжки отбивали тягу к курению, как минимум, на полдня.

С понедельника по субботу Блинчук два раза в день ходил в университетскую столовку. Хлеб и салат, основой которого была чаще всего кислая капуста, были там на каждом столе бесплатно; с понедельника по четверг в обед он брал еще тарелку каши за 6 копеек (6 х 17 = 1 рубль 2 коп.). Еще в течение месяца он три раза покупал трехкилограммовые сетки картошки (3 х 27 = 81 коп.) и один раз приобрел пачку маргарина (34 коп.). Приготовленной на маргарине и воде картошкой он поддерживал свои силы вечерами бескашных дней и по воскресеньям. А в предпоследний день устроил пир: купил 100 грамм жареной печенки (19 коп.).

Вечером тридцатого дня Блинчук вышел в холл пятого этажа, подсел к преферансистам и молча выложил на столик копейку. Вот, сказал он затем с чувством глубокого удовлетворения, даже не удалось всё потратить, кое-какой капитал удалось сохранить. И принялся собирать выигрыш. Мораль же этой истории в том, что за десять лет до Блинчука и через десять лет после него любой мог бы совершить аналогичный подвиг – цены во всё это время практически не менялись.

Эта история почему-то вспомнилась мне, когда я пытался понять причины жутчайшей инфляции этого года. И для начала я углубился в данные Мирового Банка (World Bank) и Организации экономического сотрудничества и развития (OECD), обобщенные в форме множества таблиц здесь https://www.in2013dollars.com/countries . Данные по инфляции зоны евро я брал за период с 2011 года, когда Эстония перешла на евро, по сегодняшний день. Получается, что 100 евро 2011 года сейчас равны:

в Греции – 109,52 евро (то есть суммарная инфляция за 11 с половиной лет – 9,52%);

в Ирландии – 115,75 евро;
во Франции – 116,83 евро;
в Португалии – 117,92 евро;
в Италии – 118,96 евро;

в Финляндии – 120,24 евро;
в Испании – 121,45 евро;
в Люксембурге – 122,94 евро;
в Словении – 123,91 евро;
в Германии – 125,45 евро;
в Бельгии – 129,06 евро;

в Австрии – 131,18 евро;
в Нидерландах – 132,44 евро;
в Словакии – 133,98 евро;

в Латвии – 141,69 евро;
в Литве – 148,64 евро.

И теперь — барабаны бьют дробь – победитель нашего хит-парада:

в Эстонии – 151, 67 евро.

Тут же выяснилось, что нынешний год вполне вписывается в логику предыдущих трех десятилетий. Эстонские 100 крон 1993 года по покупательской способности равны 318,11 кронам 2001 года. С 1 января 2011 года мы перешли на евро по курсу 15,65 : 1; но в том году еще можно было пользоваться кронами, и 100 крон 1993 года в 2011-ом равнялись уже 475,25 кронам. А сейчас надо потратить 720,83 евро, чтобы купить то, что в 93-ем стоило 100 евро или 1 565 крон. То есть, довольно грубо округляя, можно сказать, что 1 евро сегодня равен 2 кронам 1993 года.

Это не может быть обусловлено военными действиями на Украине, хотя объясняет, почему Кая Каллас такая ярая милитаристка: если отобрать у нее тему защиты НАТО от сами знаете кого, то придется говорить об экономике. А это чревато… Например: в начале 90-х многие получили назад земли, отчужденные у их семей полвека назад. Многие их тут же продали, получив немалые деньги. Скоро у них могут появиться вопросы по поводу того, что вырученные тогда средства как-то незаметно обесценились за прошедшие годы в семь раз. То есть даже если деньги были размещены под 6% годовых, то и тогда они обесценились на четверть. Если, разумеется, деньги не попали в один из 56 банков, которые за последние тридцать лет по тем или иным причинам лишились банковской лицензии и прекратили свою деятельность, порой с огромными проблемами для вкладчиков.

Я далек от мысли, что во всем виновата проуа Каллас. В ту пору, когда закладывался механизм уничтожения экономики Эстонии, она, сидя на коленях у папы, еще сметанку с сахаром кушала. Но у инфляции есть очевидные причины, о которых расскажу чуть позже. Пока же желающие могут порадоваться тому, что хоть в чем-то Эстония впереди Европы всей.