Раймонд Кальюлайд мне никто и звать никак. Но вот я ему почему-то мешаю жить. И он, ударившись фейсом о стол, характеризует меня человеком, который считает всех эстонцев нацистами. Сам я, зная уровень разумности Раймонда, его слова слышу звоном бубенцов издалека, но хороший человек, М.Меньшов, прислал мне свою переписку с этим персонажем — и я пообещал что-нибудь на эту тему сказать. И скажу. Что-нибудь.

Итак — бедный Раймонд! Чтобы хоть как-то засветиться «приличной публике», он вынужден врать. Раньше-то он всё больше на русском языке вещал, на «четверке». Но тогда он, наверное, чистую правду изрекал. Не зря же его так любили русскоязычные избиратели: в 2018 году у него было 11 место по влиянию на русскоязычное население страны.

Но сейчас – другое дело. Однопартиец Кальюлайда, социал-демократический министр внутренних дел Ляэнеметс так начудил в Нарве в августе этого года, что теперь и Кальюлайд может потерять поддержку на русском поле. И уже принимает меры по восстановлению электоральной поддержки. В том числе за мой счет. Стальнухин, мол, эстонцев не любит, считает всех нацистами.

Врет, разумеется. Этакий розовый врунишка. Но одновременно, сам того не понимая, он выражает свое убеждение, что в принципе можно стричь под одну гребенку целые народы. Чисто по Фрейду: из парня прет гнильца, которую надо бы прятать, а вот на тебе – вылезла!

Сам я, мои друзья и абсолютное большинство тех, с кем можно общаться – мы понимаем, что калласы приходят и уходят, а эстонский народ остается. Была 20-ая дивизия СС, но был и Эстонский стрелковый корпус. Мы помним и любим Арнольда Мери, Георга Отса, Юри Ярвета — и еще много кого. Раймонду это, увы, недоступно. Стоит ли еще тратить слова на деятеля, который в свои 42 года не понимает, что мужчина должен за свои слова отвечать?

Я о другом хочу сказать. Посмотрите на фотографию к статье.

Когда я пришел в Рийгикогу, то в первые же полгода понял, что именно мне в этой организации не нравится: то, как, ощущая свою полную безнаказанность, буянит большинство; и то, как клевещут друг на друга лучшие люди страны. Тогда я распечатал и поместил в рамку два стихотворения. На стенах моего кабинета много всего разного, но эти рамки – самые старые. И, пользуясь случаем, я предлагаю их перечитать.

Евг. Евтушенко:

Подавляющее большинство,
пахнешь ты, как навозная роза
и всегда подавляешь того,
кто высовывается из навоза.

Удивляющее меньшинство,
сколько раз тебя брали на вилы!
Подавляющее большинство,
сколько гениев ты раздавило!

В подавляющем большинстве
есть невинность преступная стада,
и козлы-пастухи во главе,
и тупое козлиное: Надо!

Превеликое множество зла
подавляет добро, не высовываясь…
Счастлив я, что у слова «совесть»
нету множественного числа!

Уж не знаю, кого имел в виду Евтушенко, но в нашу реальность его стихи вписываются как влитые. Как и призыв Франсуа Вийона:

В горячем соусе с приправой мышьяка,
В помоях сальных с падалью червивой,
В свинце кипящем, – чтоб наверняка! –
В кровях нечистых ведьмы похотливой,
С обмывками вонючих ног потливых,
В слюне ехидны, в смертоносных ядах,
В помете птиц, в гнилой воде из кадок,
В янтарной желчи бешеных волков,
Над серным пламенем клокочущего ада
Да сварят языки клеветников!

В бурлящей извести без примеси песка,
В которую свалился кот блудливый,
В струе зловонной черного хорька,
В навозной жиже с гнойною подливой,
В той пене, что роняет мул строптивый,
В болотине, где копошится стадо
Пиявок, жаб и им подобных гадов,
Облезлых крыс, червей и слизняков,
В кромешной тьме среди густого смрада
Да сварят языки клеветников!

В кислотах, в щелочи и едких порошках,
С живой гадюкой в кольчатых извивах,
В крови, что сохнет у цирюлен на лотках,
Как медь, зеленая и черная, как слива,
Когда луна встает в часы прилива,
В смоле, что льется сверху при осадах,
В тазу, где девки делают что надо, –
Кто их знавал, поймет без лишних слов, –
Во мгле, в клубах отравленного чада
Да сварят языки клеветников!

Принц, не пугайся этого парада.
Коль нет котлов – не велика досада:
Довольно будет и ночных горшков,
И там, в дерьме из пакостного зада,
Да сварят языки клеветников!